Дождь никак не хотел угомониться и перестать мучить карниз бешеными ударами холодных струй. Лави плотнее завернулся в одеяло, поджав под себя ноги. Со стороны можно было подумать, что на кресле просто возвышается груда одеял. Он вымок насквозь и теперь его одежда сушилась в соседней комнате, а мягкий свет от камина грел видневшиеся из-под складок ткани обнаженные колени.
-Держи.
Высокий молодой мужчина, незаметно подошедший сзади, протянул ему кружку горячего чая.
-Согрейся.
Увидев его, пусть и не в первый раз за эту ночь, Лави немного нахмурился. Никак не мог привыкнуть к тому, что Тикки мог быть… не тем, кем они обычно его привыкли видеть. Не пытаться нападать или убить.
-Не смотри на меня, как на прокаженного. – Его оппонент сел в кресло напротив и ухмыльнулся – хоть что-то знакомое. – Ты же видишь, что сейчас я не смог бы что-то сделать тебе, даже если бы очень захотел. – Он изящно – так, как мог только Тики – тряхнул волосами. – Она все-таки заставила их отрезать, жаль, были замечательные волосы.
Намотав на палец одну особо непослушную вьющуюся темную прядь, он стал почти придирчиво разглядывать экзорциста. Лави хотелось скрыться от этого взгляда – он будто видел насквозь.
-Не смотри на меня так.
-Не смотрю.
Чуть сощурив единственный глаз, парень разглядывал того в ответ. Непривычно. У «этого» Тикки была светлая кожа, и не было стигмат.
-Ты больше не один и Ноев? – Он уставился в кружку с чаем, все так же поглядывая на мужчину.
-Ты же понимаешь, что невозможно перестать быть «одним из Ноев» просто так. Это есть во мне, было и будет всегда. – Усмехнувшись, он провел пальцами по лбу. – Даже если они никогда не появятся.
Лави соскочил со своего места и подошел к креслу Тикки, наклонившись и внимательно вглядываясь в его лицо.
-Я все помню… ты действительно остался им. Жаль. – Парень почти грустно улыбнулся. – Ты мог бы стать замечательным человеком. Вновь.
Он едва успел выпрямиться, как Тикки, схватив за руку, дернул его за руку на себя.
-Не хочешь помочь мне почувствовать себя снова человеком?
-Как?
-Ты знаешь…наверное, мы были лишены этого. И плакали только потому, что это чувствовал Ной. Боль, грусть от потери части себя. – Тикки не отводил взгляда от лица экзорциста и не позволял этого сделать тому. Лави только кивнул в ответ. То, что чувствовали бы люди. Пусть он и Букмен, но он пробыл простым человеком – экзорцистом – тоже очень долго, чтобы понять, о чем говорит Ной. Просто попробовать, и все. Он коснулся его губ своими, на несколько секунд, просто пробуя. Они были теплые, и это тепло передавалось к каждой клеточке его тела, согревая изнутри.
-Я был бы не против быть человеком тоже. – С ехидной улыбкой заметил Лави.
Еще несколько непродолжительных поцелуев, когда они пробовали быть людьми.